Новая лаборатория по изучению сверхпроводимости работает на мировом уровне. Фото: Сергей Куксин
Как и во многих других сферах санкции могут серьезно ударить по нашей науке. Особенно учитывая, что сегодня во всем мире она интернациональна, множество проектов, прежде всего крупных, выполняется командами ученых из разных стран. Хотя о различных ограничительных мерах поспешили объявить некоторые страны и научные организации, общая картина очень неопределенная. Пока больше эмоций.
Что уже более-менее понятно? Это ситуация с высококлассным научным оборудованием, где мы сильно зависим в первую очередь от США, Европы и Японии. Совершенно очевидно: получить конкурентоспособные результаты без такой научной базы невозможно. По программе ее обновления, которую Минобрнауки РФ запустило в рамках нацпроекта "Наука и университеты" многое удалось сделать, оснастить наши вузы и институты такой техникой. Но сейчас из ряда стран сообщили об отказах в поставках. Понятно, что программу обновления придется корректировать. Уже резко возрос поток предложений по оборудованию из Китая, Гонконга и ряда других стран. Это частично позволит восполнить наносимый санкциями ущерб, но, конечно, далеко не все.
Если же оценивать ситуацию с оборудованием в целом, то на данный момент ощущения катастрофы у меня и моих коллег нет. Пока есть запас прочности, что позволит в краткосрочной перспективе на имеющейся технике проводить исследования. На сколько хватит запаса? У каждой организации своя специфика, но по ситуации в нашем институте и ряде других, думаю: минимум 3-5 лет у нас есть. Но надо срочно планировать дальнейшие свои действия, причем закладываться на худшие варианты, не рассчитывать, что санкции прекратятся. Нужна срочная перегруппировка нашей науки и всей связанной с ней инфраструктуры, поиск новых возможностей взаимодействия с зарубежными коллегами. Иначе долгосрочные последствия для российской науки будут самые тяжелые.
Теперь что касается непосредственно ФИАНа. По программе обновления приборной базы нам удалось серьезно перевооружиться. Это позволит несколько лет работать на нормальном уровне. А наша новая лаборатория по изучению сверхпроводимости вообще уникальна, надеемся получить здесь прорывные результаты. Кроме того, нас сильно поддерживают заказы Роскосмоса и Росатома.
Есть уверенность, что удастся реализовать проект уникального космического телескопа "Миллиметрон", так как основное оборудование для него уже приобретено. Сложнее ситуация с телескопом " Спектр-УФ", пуск которого ждут ученые всего мира. Он будет единственным крупным прибором для спектроскопии высокого разрешения в ультрафиолетовой области спектра примерно до 2035 года. Так вот, фирмы, которые поставляли для него оборудование, написали нам очень вежливые письма. Контракты временно отложены.
Вообще, что касается участия нашего института в международных проектах, то ситуация сложная. Ничего исключать нельзя. Скажем, санкционные варианты рассматриваются в Европейском центре ядерных исследований (ЦЕРН), где многие российские организации, в числе ФИАН принимают очень серьезное участие и по оборудованию, и в экспериментах. Но пока о каких-либо конкретных санкциях нам не известно. Сотрудничать с российской наукой отказалась Германия, но у нашего института с ними проектов почти нет.
К слову, ситуация с Германией меня удивила. Эта страна всегда была очень толерантна в отношении научных контактов. И ее нынешняя крайняя позиция мне не понятна. Почему именно вдруг действует так резко? Что на нее так подействовало? Когда-нибудь возможно узнаем, а пока можно строить только догадки.
Помимо сугубо научных вопросов меня очень беспокоит ситуация со студентами, с научной молодежью. Мне кажется, что на них вся эта история повлияла сильнее, чем на среднее и старшее поколение. И речь даже не в опасении, что у них могут возникнуть проблемы с работой, а в общем настрое. В разочаровании в тех моделях жизни, которые они себе построили. Сейчас важно не впасть в идеологический кризис. Несмотря на все санкции нельзя занимать заведомо проигрышную позицию, что нас отсекут от мировой науки, что при такой изоляции у нас ничего не получится.
И тут важнейшую роль должны сыграть руководители научных групп, лабораторий. Надо увлечь молодежь интересной работой, внести коррективы в планы, ставить разумные и достижимые цели. Чтобы молодые ученые и студенты видели ясную перспективу.
Справка "РГ"
Физический институт РАН давно завоевал авторитет во всем мире. Достаточно сказать, что здесь работало семь нобелевских лауреатов: А.Черенков, И.Тамм, И.Франк, Н.Басов, А.Прохоров, А.Сахаров, В.Гинзбург.
Сегодня коллектив института насчитывает около 1600 человек; из них 800 научных сотрудников, в том числе 24 члена РАН, около 200 докторов и более 400 кандидатов наук. Ежегодно научными сотрудниками ФИАН публикуется около 20 монографий, примерно 1500 статей в российских и зарубежных журналах, докладов на конференциях.
